Я уже окончательно запуталась в своих фаворитах в этой серии! Стоит мне подумать, что вот, оно! Как тут же приходит на смену следующая книга, и я в растерянности только развожу руками.

В этой части наш очаровательный старый знакомый действительно спасает мир. Спасает от того, что в принципе не представляется возможным, даже в мире Ди Гриза — от коверкателя истории. От таинственного Тот (да-да, это имя злодея), что кромсая прошлое — уничтожает будущее.

Дальше что-либо рассказывать — гиблое дело! Потому что тут уж сюжет разошелся не на шутку и несется как ураган. Единственная деталь, которую стоит упомянуть — это что действие будет происходить на Земле, где Джеймс будет скакать во времени как кузнечик. В привычном стиле, мельком и фантастично, органично вписав это в сюжет, как всегда он это делает с серьезными и остро стоящими вопросами (в каждой, в каждой части есть что-то свое, новое, но неизменно представляющее в нашем обществе серьезную проблему! Интересно, многие ли обращают на этот нюанс внимание?), автор мягко намекает на безрадостное будущее нашей планеты и заставляет призадуматься, попутно вкушая великолепные плоды его трудов, смакуя их со строчек.

Как я уже сказала, сюжет не то что набрал обороты, он скачет, как испуганная лошадь по пустому коридору (по пустому коридору потому, что это не хаотичное скакание из стороны в сторону, а завораживающее, все сносящее на пути, целенаправленное движение). Подрастает и семья Ди Гризов, без Анжелины в очередной раз не обошлось, и о Боже мой, как же я радею за эту команду АнджеДжиму! Вот запала мне в сердечко это дополняющая друг-друга безбашенная семейка!

А то, как пролетела книга… Мне чисто из глубочайшего любопытства интересно — сколько же в книге страниц? (читая в электронном варианте, так еще и томами — оценке объем произведения поддается туго) Я еще никогда не заканчивала чтение так быстро! Начала читать я вчера поутру, потом был сложный, но приятный в целом, насыщенный день, когда я и не трогала книгу, и принялась за нее вновь лишь под вечер. За сколько в сумме я ее прочла? Час? Полтора — самый максимум!
Или она невероятно мала, или я так увлеклась, что просто летела по страницам, со скоростью ветра!

В любом случае, я вновь повторюсь, что это те книги, что действительно стоит прочесть! Честное слово, не пожалеете)

Скользкий Джим, его очаровательная супруга и прочие герои этого творения вновь получают свои заслуженные 10/10, а мой внутренний строгий и занудный критик пойдет плакать, потому что ему вновь ничего не досталось. Хочется уже порвать и пометать, написать скорбно, что “вот тут у нас просело, увы”, или автор здорово схалтурил, дайте человеку позлобствовать! Так нет ведь, и даже не предвидится, что за нелегкая судьба!

• Гарри Гаррисон

Гарри Гаррисон

Стальная Крыса спасает мир. Ты нужен Стальной Крысе

Стальная Крыса спасает мир

– Ты мошенник, Джеймс Боливар ди Гриз, – прорычал Инскипп, злобно потрясая передо мной пачкой бумаг.

Я прислонился к шкафу в его кабинете, изображая оскорбленную добродетель.

– Я невиновен, – прорыдал я. – Я жертва целенаправленной, холодной, расчетливой лжи.

За спиной у меня был его сигарный ящик, и я ощупью, будучи большим специалистом в этом деле, исследовал замок.

– Хищение, обман, и что хуже всего – рапорты продолжают поступать. Ты обманывал собственную организацию, свой Специальный Корпус, своих же товарищей…

– Никогда! – вскричал я, незаметно работая отмычкой.

– Не зря же тебя прозвали Скользкий Джим!

– Недоразумение! Это просто детское прозвище. Мама считала, что я очень скользкий, когда намыливала меня в ванночке.

Ящик раскрылся, и нос мой задергался от аромата пахучих листьев.

– Знаешь, сколько ты украл? – Инскипп уже весь побагровел и выпучил глаза.

– Я? Украл? Да я бы скорее умер! – с пафосом продекламировал я, извлекая пригоршню невероятно дорогих сигар, предназначенных для начальства. Я найду им лучшее применение – выкурю сам.

Должен сознаться, мое внимание больше было сосредоточено на похищаемых табачных изделиях, чем на нудных обличениях Инскиппа, поэтому я не сразу заметил перемену в его голосе, но вдруг сообразил, что едва слышу его, – впрочем, это и к лучшему. Не то чтобы он заговорил шепотом – казалось, будто у него в глотке регулятор громкости и кто-то резко убавил звук.

– Продолжайте же, Инскипп, – твердо сказал я. – Или вас вдруг охватило чувство вины за эти ложные обвинения?

Я отошел от шкафа боком, чтобы скрыть движение, которым погружал в карман кредиток на сто экзотических сигар. Инскипп, игнорируя меня, продолжал тихо бубнить, теперь уже беззвучно потрясая бумагами.

– Вам нехорошо? – спросил я с почти искренним сочувствием – он что-то совсем сдал.

Не повернув головы вслед за мной, он продолжал смотреть на то место, где я только что стоял, и все шевелил губами. И очень побледнел. Я моргнул и снова посмотрел на него.

Он не побледнел – он стал прозрачным.

Сквозь его голову начала явственно просвечивать спинка стула.

– Прекратите! – закричал я, но он, похоже, не услышал. – Что это еще за игры? Хотите надуть меня с помощью трехмерной проекции? Зря стараетесь! Скользкий Джим не из тех, кого надувают, ха-ха!

Быстро пройдя через комнату, я протянул руку и ткнул указательным пальцем ему в лоб. Палец прошел внутрь с легким сопротивлением, причем Инскипп как будто ничего не имел против. Как только я отдернул руку, раздался легкий хлопок, и он исчез без следа, а бумаги, которые некому стало держать, упали на стол.

– Ого! – не слишком осмысленно выдавил я и наклонился, чтобы поискать под стулом скрытую аппаратуру.

И тут с отвратительным треском взломали дверь кабинета.

Ну, в этом-то я разбираюсь. Я крутанулся, все еще полусогнутый, и приготовился встретить первого, кто войдет.

Твердым ребром ладони я угодил ему в горло, как раз под противогаз. Он забулькал и упал. Но за ним вломилось много народу, все в противогазах, в белых халатах, с черными ящичками за спиной, некоторые – с импровизированными дубинками. Очень все странно. Под их натиском я отступил, но успел съездить одному ногой в челюсть, а мощным ударом в солнечное сплетение свалил другого. Потом меня приперли к стенке. Я стукнул еще одного по затылку, он упал. И исчез, не долетев до пола.

Занятно! Число нападающих теперь стало быстро уменьшаться, поскольку те, кого я бил, пропадали. Наши шансы сравнялись бы, если бы как из-под земли не возникали другие люди в том же количестве. Я пробивался к двери, мне это не удавалось. Получил дубинкой по голове – дали, так сказать, по мозгам.

После этого я дрался, как в замедленной съемке. Ударил еще одного, но как-то без вдохновения. Меня схватили за руки и за ноги и потащили из комнаты. Для порядка я извивался и проклинал их на полдюжине языков, но результат, сами понимаете, был никакой. Меня вынесли и поволокли по коридору в стоявший наготове лифт. Один из нападающих взял коробку своего противогаза и, как я ни отворачивался, пустил струю газа мне в лицо. Я ничего не почувствовал, но меня охватила злоба. Я брыкался, скрипел зубами и выкрикивал оскорбления. Люди в масках бубнили что-то в ответ – раздраженно, как мне казалось, и это только усиливало мое бешенство. Когда мы достигли места назначения, я был готов убивать – а меня нелегко довести до этого. И убивал бы, но меня привязали к электрическому стулу и прикрепили электроды к запястьям и лодыжкам.

Глава 1

– Ты мошенник, Джеймс Боливар ди Гриз, – прорычал Инскипп, злобно потрясая передо мной пачкой бумаг.

Я прислонился к шкафу в его кабинете, изображая оскорбленную добродетель.

– Я невиновен, – прорыдал я. – Я жертва целенаправленной, холодной, расчетливой лжи.

За спиной у меня был его сигарный ящик, и я ощупью, будучи большим специалистом в этом деле, исследовал замок.

– Хищение, обман, и что хуже всего – рапорты продолжают поступать. Ты обманывал собственную организацию, свой Специальный Корпус, своих же товарищей…

– Никогда! – вскричал я, незаметно работая отмычкой.

– Не зря же тебя прозвали Скользкий Джим!

– Недоразумение! Это просто детское прозвище. Мама считала, что я очень скользкий, когда намыливала меня в ванночке.

Ящик раскрылся, и нос мой задергался от аромата пахучих листьев.

– Знаешь, сколько ты украл? – Инскипп уже весь побагровел и выпучил глаза.

– Я? Украл? Да я бы скорее умер! – с пафосом продекламировал я, извлекая пригоршню невероятно дорогих сигар, предназначенных для начальства. Я найду им лучшее применение – выкурю сам.

Должен сознаться, мое внимание больше было сосредоточено на похищаемых табачных изделиях, чем на нудных обличениях Инскиппа, поэтому я не сразу заметил перемену в его голосе, но вдруг сообразил, что едва слышу его, – впрочем, это и к лучшему. Не то чтобы он заговорил шепотом – казалось, будто у него в глотке регулятор громкости и кто-то резко убавил звук.

– Продолжайте же, Инскипп, – твердо сказал я. – Или вас вдруг охватило чувство вины за эти ложные обвинения?

Я отошел от шкафа боком, чтобы скрыть движение, которым погружал в карман кредиток на сто экзотических сигар. Инскипп, игнорируя меня, продолжал тихо бубнить, теперь уже беззвучно потрясая бумагами.

– Вам нехорошо? – спросил я с почти искренним сочувствием – он что-то совсем сдал.

Не повернув головы вслед за мной, он продолжал смотреть на то место, где я только что стоял, и все шевелил губами. И очень побледнел. Я моргнул и снова посмотрел на него.

Он не побледнел – он стал прозрачным.

Сквозь его голову начала явственно просвечивать спинка стула.

– Прекратите! – закричал я, но он, похоже, не услышал. – Что это еще за игры? Хотите надуть меня с помощью трехмерной проекции? Зря стараетесь! Скользкий Джим не из тех, кого надувают, ха-ха!

Быстро пройдя через комнату, я протянул руку и ткнул указательным пальцем ему в лоб. Палец прошел внутрь с легким сопротивлением, причем Инскипп как будто ничего не имел против. Как только я отдернул руку, раздался легкий хлопок, и он исчез без следа, а бумаги, которые некому стало держать, упали на стол.

– Ого! – не слишком осмысленно выдавил я и наклонился, чтобы поискать под стулом скрытую аппаратуру.

И тут с отвратительным треском взломали дверь кабинета.

Ну, в этом-то я разбираюсь. Я крутанулся, все еще полусогнутый, и приготовился встретить первого, кто войдет.

Твердым ребром ладони я угодил ему в горло, как раз под противогаз. Он забулькал и упал. Но за ним вломилось много народу, все в противогазах, в белых халатах, с черными ящичками за спиной, некоторые – с импровизированными дубинками. Очень все странно. Под их натиском я отступил, но успел съездить одному ногой в челюсть, а мощным ударом в солнечное сплетение свалил другого. Потом меня приперли к стенке. Я стукнул еще одного по затылку, он упал. И исчез, не долетев до пола.

Занятно! Число нападающих теперь стало быстро уменьшаться, поскольку те, кого я бил, пропадали. Наши шансы сравнялись бы, если бы как из-под земли не возникали другие люди в том же количестве. Я пробивался к двери, мне это не удавалось. Получил дубинкой по голове – дали, так сказать, по мозгам.

После этого я дрался, как в замедленной съемке. Ударил еще одного, но как-то без вдохновения. Меня схватили за руки и за ноги и потащили из комнаты. Для порядка я извивался и проклинал их на полдюжине языков, но результат, сами понимаете, был никакой. Меня вынесли и поволокли по коридору в стоявший наготове лифт. Один из нападающих взял коробку своего противогаза и, как я ни отворачивался, пустил струю газа мне в лицо. Я ничего не почувствовал, но меня охватила злоба. Я брыкался, скрипел зубами и выкрикивал оскорбления. Люди в масках бубнили что-то в ответ – раздраженно, как мне казалось, и это только усиливало мое бешенство. Когда мы достигли места назначения, я был готов убивать – а меня нелегко довести до этого. И убивал бы, но меня привязали к электрическому стулу и прикрепили электроды к запястьям и лодыжкам.

– Скажите им, что Джим ди Гриз умер как мужчина, собаки! – крикнул я.

На голову мне опустили металлический шлем, но, пока он не закрыл лица, я успел прокричать:

– Да здравствует Специальный Корпус! Да здравствует…

Стало темно, и я понял, что сейчас последует электрошок, разрушение мозга, смерть.

Однако ничего не случилось, шлем сняли, кто-то снова пустил мне в лицо газ из баллона, и я почувствовал, что одолевавший меня гнев проходит так же быстро, как и пришел. Я поморгал и увидел, что руки и ноги свободны. Тут почти все сняли маски, и я узнал в них ученых и лаборантов Корпуса, работающих в этой самой лаборатории.

– Не соизволит ли кто-нибудь объяснить мне, что здесь происходит?

– Сначала закончим с одним делом, – сказал один из них, седой, с пожелтевшими зубами.

Он повесил мне на плечо черный ящичек и вытянул из него провод с металлическим диском на конце. Диск он прикрепил мне к затылку.

– Вы профессор Койпу, верно?

– Да. – Зубы двигались вверх-вниз, как клавиши фортепиано.

– Вы не сочтете меня грубым, если я попрошу объяснений?

– Вовсе нет. Это естественно в данных обстоятельствах. Очень жаль, что вынуждены были так с вами обойтись. Единственный способ вывести вас из себя и держать в таком состоянии. Человек, одержимый злостью, сосредоточен только на себе и за счет этого выживает. Если бы мы взывали к вашему рассудку, начали бы вам что-то объяснять, то навредили бы сами себе. Вот мы вас и атаковали. Угостили вас газом гнева, и сами им надышались. Единственный выход. О черт, теперь Магистеро. Даже здесь начинается.

Человек в белом халате засветился, стал прозрачным и исчез.

– Так же исчез Инскипп, – сказал я.

– Следовало ожидать. Одним из первых.

– Почему? – глупо улыбаясь, спросил я. В жизни не вел более идиотской беседы.

– Взялись за Корпус. Сначала убирают руководство.

– Не знаю.

Я скрипнул зубами, но сдержался.

– Не будете ли вы так любезны объяснить более подробно – или найти кого-нибудь потолковее.

Стальная крыса - 6

Глава 1

Джеймс Боливар ди Гриз - вы мошенник, - сказал Инскин. Звуки из его глотки вылетали какие‑то совсем животные, при этом он злобно тряс передо мной папкой бумаг. Дело происходило в его кабинете, я стоял, прислонившись к стеллажам, - сама оскорбленная невинность.

Я не виновен. Все это холодная расчетливая ложь, - хныкал я. Прямо за мной находилось отделение для сигар, и я, одной спиной, без помощи рук, нащупывал его замок - на такие штуки я мастер.

Мошенничество, обман, одно хуже другого - докладные на вас все еще поступают. Вы обманывали свою собственную организацию, Специальный Корпус, своих товарищей...

Да нет же! - вскричал я, а сам в это время быстренько вскрывал замок.

Недаром вас прозвали Скользким Джимом!

Так это же просто детское прозвище. Когда моя мама купала меня в детстве, я показался ей очень скользким.

В это время сигаретный ящик открылся, и я втянул носом ароматнейший запах.

Да знаете ли вы, сколько наворовали? - Его лицо налилось кровью, а глаза выпучились. Все это выглядело очень несимпатично.

Я украл? Да я умру лучше! - трогательно провозгласил я, незаметно вытаскивая при этом пригоршню дьявольски дорогих сигар, предназначенных для очень важных персон. Уж лучше я выкурю их сам - так будет правильнее. Нужно признать, что я уделял гораздо больше внимания краже курева, чем нудным упрекам Инскина, так что не сразу заметил перемену в его голосе. Я вдруг понял, что едва слышу его слова. Он даже не шептал - было такое впечатление, словно в его горле вырубили регулятор громкости.

Говори громче, Инскин, - сказал я твердо. - Или тебе стыдно за твой поклеп?

Я отошел от шкафа и повернулся к Инскину боком, чтобы он ненароком не увидел, как я засовываю в свой карман кучу редкостных сигар ценой не меньше сотни кредиток. Он продолжал невнятно бормотать, не обращая на меня внимания и беззвучно тряся бумагами.

Ты что, нездоров?

В голосе у меня было немного настоящей озабоченности, потому что теперь он выглядел совсем уж худо. Даже когда я переменил место, он не повернул головы и, беззвучно шевеля губами, продолжал смотреть туда, где я стоял раньше. И был очень бледен. Я зажмурился и поглядел на него.

Он вовсе не был бледный - прямо прозрачный. Сквозь его голову стала отчетливо видна спинка стула.

Прекрати! - завопил я, но он, пожалуй, не слышал. - Что это за штучки? Объемные проекции, чтоб меня одурачить? И не трудись! Скользкий Джим не из тех, кого можно надуть, ха‑ха!

Быстро пройдя через комнату, я протянул руку и ткнул указательным пальцем ему в лоб. Преодолев слабое сопротивление, палец вошел внутрь, а он как будто этого и не заметил. Только когда я отвел руку, раздался слабый хлопок, и Инскин исчез начисто. Осталась только пачка бумаг, которая упала на крышку стола.

Б‑р‑р‑р! - проворчал я нечто невразумительное. Потом нагнулся и стал искать под стулом скрытый проектор, но в этот момент раздался противный треск, и дверь кабинета слетела с петель.

Ну, в таких‑то делах я разбираюсь. Еще стоя на четвереньках, я быстро развернулся и как раз успел встретить первого вошедшего. Ребро моей ладони врезалось ему в горло, прямо под противогазную маску. Человек хрюкнул и упал как подкошенный. Но вслед за ним ворвалось еще много народу, все в таких же масках и белых халатах, с маленькими черными ранцами за спиной. Часть - без оружия, часть - с импровизированными дубинками. Все это выглядело весьма необычно. Превосходящие силы оттеснили меня в глубину комнаты, однако я успел залепить одному ногой, а от второго отделался ударом в поддых.