Мало кто знает, что существует четкое разграничение закона воровского и тюремного. Так, под первым понимается установленный в определенных кругах свод неписаных правил и норм поведения, который является обязательным для так называемых воров в законе. А что же такое тюремные понятия и законы?

Тюремный закон

Конечно, никому не пожелаешь на собственной шкуре прочувствовать, что это такое. Но если уже «дело сделано» и человек направляется по этапу, то есть в места лишения свободы, ему стоит выяснить, что же такое тюремные понятия и законы воровские.

Естественно, что четкого, где-либо прописанного термина не существует. Исходя из устоявшихся негласных правил, тюремный закон - это правила и традиции, обязательные для всех без исключения заключенных. Именно указанные нормы регулируют отношения среди лиц, отбывающих наказание.

Таким образом, тюремный закон - это лишь определенная часть Отличие их лишь в том, что первый - обязаны соблюдать абсолютно все осужденные и заключенные. А вот конкретные нормы воровского закона соблюдаются только «коронованными» ворами и заключенными, стремящимися получить указанный «статус».

Какой он, закон тюремный?

Тюремные понятия и законы, запретыстрого соблюдаются «правильными» арестантами. По сути, смысл правил поведения в местах лишения свободы такой же, как и нормы жизни на свободе. Просто заключенные выражают это на своем, им более понятном, языке (или жаргоне).

Итак, основные тюремные понятия и законы заключенных сводятся к следующему:

Выделять долю в общак, то есть уметь делиться, отдавать свое.

С почтением относиться к старикам, родителям.

Не стучать, то есть не доносить на других заключенных администрации колонии или тюрьмы.

Не «крысятничать», то есть не воровать у своих.

Не предъявлять обвинения без наличия на то оснований, доказательств.

Не материться, не оскорблять без причины (удивительно, но в местах лишения свободы запрещено нецензурно выражаться).

Отвечать за свои слова. Это означает, что нельзя просто пригрозить кому-то: если уж сказал, так нужно делать. Никаких изменений ситуаций, или «нечаянно» в не существует.

Все вышеперечисленные законы являются достаточно жизненными и человечными, а также легко применимыми (с некоторыми поправками) в повседневной жизни на свободе.

Есть и такие тюремные законы и понятия, правила, которые обычному человеку понять достаточно сложно. К примеру, нельзя вмешиваться. Так, если один заключенный решил покончить жизнь самоубийством, отговаривать его остальным осужденным нельзя. Если он просит лезвие (чтобы перерезать вены или горло) - его дадут.

Странным для законопослушного гражданина будет и то, что в тюрьме запрещается поднимать что-либо с пола. Даже если у заключенного на пол упала шапка, поднимать и тем более носить ее дальше уже нельзя.

«Преступление и наказание»

Несоблюдение норм тюремного закона не пройдет бесследно ни для одного из заключенных. При этом не имеет значения, относится ли арестант к тюремной «элите» или же входит в самую непочетную группу «сидельцев».

За нарушение установленных правил провинившийся осужденный (тот, который «накосячил») может быть подвергнут:

Избиению.

Удару по ушам (дать по ушам - означает перевести заключенного из «касты блатных» в более низшую, то есть в категорию «мужиков»). Сделать это может только вор в законе или осужденный, имеющий такой же статус.

Перелому конечностей - руки и ноги ломают, как правило, лицам, не вернувшим карточный долг (а он на зоне считается святым), а также тем, кто без каких-либо на то причин сам избил сокамерника.

Насильственному акту мужеложства, после которого заключенный автоматически попадает в самую презираемую «касту опущенных»; данный вид наказания широко распространен в местах лишения свободы, где отбывают наказания несовершеннолетние преступники, а также на зонах общего режима. В тюрьмах строгого и особого режима данные случаи встречаются крайне редко.

Символическому акту мужеложства (на зоне это выражение заменяется понятием «парафин» и заключается в проведении половым органом по губам провинившегося). Сам половой акт при этом не происходит, однако осужденный также переводится в категорию «петухов».

Убийству (данный вид наказания применяется достаточно редко и только за совершение особо серьезных поступков). К примеру, убить заключенного могут за крупное воровство из общака или за доказанную связь с правоохранительными органами. При этом решение об убийстве никогда не принимается единолично кем-то из арестантов.

Виды тюремных понятий

Понятия - это правила, своего рода кодекс чести. Условно все существующие тюремные понятия и законыподразделяются на две большие группы:

Положительные, то есть те, которые, по мнению заключенных, являются правильными и приемлемыми для них самих;

Отрицательные - те, которыми руководствуются низшие категории «зеков» (они по этой причине и попадают в касты «петухов», «козлов» и прочие).

Положительные понятия, в свою очередь, делятся на людские и воровские. А отрицательные - на «гадские» и ментовские (полная противоположность воровским).

Понятия - фундамент взаимоотношений?

Именно на понятиях выстраиваются отношения лиц, отбывающих наказание. В основе их общения лежат понятия людские. Именно их придерживаются так называемые порядочные арестанты, а также иные «касты» заключенных, речь о которых пойдет ниже.

Есть и те, кто следует гадским понятиям, являющимся абсолютной противоположностью людским. Обычно это «крысы», «курицы» и «беспредельщики» - то есть заключенные, совершившие достаточно значимый для заключенных проступок. Это может быть кража чего-либо у своего же сокамерника, донос на другого заключенного сотрудникам тюрьмы или колонии, а также безосновательное избиение арестанта.

Колонии и тюрьмы - это места лишения свободы, в которых не прощаются ошибки. В связи с этим заключенный, нарушивший нормы «людского» сосуществования, лишается возможности искупить свою вину. Такой арестант на протяжении всего срока заключения, скорее всего, будет подвергаться унижениям и издевательствам со стороны сокамерников.

Таким образом, тюремные понятия и законы, правила поведения являются платформой, на которой строятся взаимоотношения между заключенными. При этом людские понятия, по смыслу, направлены на самопожертвование, стремление к взаимопомощи, сочувствие, человечность и взаимопонимание. Тогда как гадские являются полной противоположностью и основываются на желании удовлетворить только свои потребности и интересы, поставить себя выше остальных.

Основные понятия

Многие тюремные понятия и законы уже плавно вошли в жизнь на воле. В современном обществе довольно часто можно услышать такие термины, как «косяк», «западло», «параша», «предъявить», «душняк», «рулить», «фуфлыжник» и многие другие. Причем не всегда лица, использующие в своем лексиконе тюремный жаргон, знают правильное значение понятий.

Так, не все знают, что термин «душняк» означает создание невыносимых для нормального существования условий. А «косяк» - это непросто случайная оплошность, а серьезное нарушение тюремного закона.

Вообще, практически все часто употребляемые в обычной жизни слова на зоне обозначаются «своими» терминами. Например, уличный разбой - это «гоп-стоп», убийство - «мокрое дело», язык - «метла», особо опасный рецидивист - «особняк», тюремный коридор - «продол», выяснение отношений - «разборка», сбежать или скрываться - «сесть на колеса» и другие.

Без знания тюремной терминологии заключенному практически невозможно существовать в местах лишения свободы. Поэтому если осужденный не хочет иметь лишних проблем - он, как правило, еще находясь в следственном изоляторе, начинает постигать «блатной язык». Ведь без знания специфической тюремной терминологии нельзя понять, к примеру, выражение: «Смотрящий с мандатом предъявляет авторитетным блатным». В «переводе» на простой язык оно означает, что «главный на зоне передает важную информацию, содержащуюся в записке, почитаемой и уважаемой на зоне группе заключенных».

Таким образом, тюремные понятия и законы воровские (а точнее, тюремные) являются обязательными знаниями, которые заключенный приобретает, еще находясь в местах предварительного заключения (СИЗО).

Однако осужденному необходимо знать не только тюремные понятия и законы, правила поведения, но и так называемые касты, то есть категории заключенных (в одну из которых сам осужденный обязательно будет входить).

Тюремные «касты»

Не бывает арестантов, которые не входили бы ни в одну из категорий заключенных. Все лица, содержащиеся в местах лишения свободы, условно подразделяются по группам или, как говорят сами заключенные, «кастам». Переход из привилегированной категории в более низшую категорию возможен (например, в связи с совершением какого-либо поступка, который тюремные понятия и законы, поведение зековотносит к «косяку»). А вот переход из низшей в высшую - исключен.

Итак, существует четыре основных тюремных «касты»:

• блатные;
• мужики;
• козлы;
• отверженные.

Первая «каста» - блатные. Это так называемые профессиональные преступники со стажем. Сами представители этой группы себя блатными не называют, а употребляют такие понятия, как «братва», «арестанты», «бродяги», «путевые».

Указанная группа является верхушкой иерархии, попасть в которую может далеко не каждый. Существуют строгие требования к заключенным, входящим в данную «касту». Так, «бродягой» никогда не станет тот, кто на воле занимал руководящие должности, имел какое-либо отношение к структурам власти, служил в армии. Не попадут в «касту» и те, кто работал в сфере обслуживания (к примеру, официантом, доставщиком, таксистом).

Несколько десятилетий назад «блатные», находясь на свободе, вообще не должны были работать ни дня. Также им запрещалось жениться, выполнять обязательные работы на зоне. Сейчас эти требования в большинстве тюрем не применяется.

Помимо «чистой» биографии и статуса профессионального преступника, заключенный, желающий попасть в эту «касту», должен соблюдать абсолютно все тюремные понятия и законы, традиции.

Блатные обладают на зоне и в тюрьме (или как говорят сами заключенные, «на тюрьме») огромной властью. Именно они решают все конфликтные ситуации и споры, возникающие между заключенными, следят за тем, чтобы никто из осужденных не был безосновательно обижен или унижен.

Имеют представители этой группы и особые привилегии. Так, они могут не работать и самостоятельно принимать решение о том, что из так называемого общака можно оставить себе.

Именно из этой «касты» выбирается «пахан» - главный на зоне. При этом если в тюрьме есть признанный «вор в законе», то указанную «должность» обязательно занимает он. К слову, «воры в законе» - это привилегированная, высшая группа заключенных. В нее входят лишь признанные преступным миром нарушители закона, соответствующие всем вышеперечисленным требованиям.

Если же на зоне нет «вора в законе», то туда направляется лицо, исполняющее его обязанности, то есть «смотрящий». Он выполняет все функции «пахана».

В настоящее время в некоторых местах лишения свободы так называемые паханы негласно сотрудничают с администрацией колонии: они наводят на зоне такой порядок, какой необходим руководству. Начальство колонии за такое вот сотрудничество на многое закрывает глаза: к примеру, на то, что к «пахану» попадает водка, анаша и прочее.

Стоит отметить, что развитие рыночных отношений в стране не обошло и места лишения свободы. С недавних пор «вором в законе» можно стать за деньги, то есть купить это звание. И, несмотря на то, что тюремные понятия и законы ясности никак не стыкуются с этим фактом, исключать его все же невозможно. Таких вот новоиспеченных и не очень идейных воров в законе называют «апельсинами».

Кого на зоне больше?

Каста «мужики» - самая большая, и в нее, как правило, входит около 60-70 процентов всех заключенных. В указанную группу входят самые обычные заключенные, которые отбывают наказание за незначительные (по меркам преступников) наказания: драки, небольшие кражи и другие аналогичные деяния.

«Мужики» правом голоса на «разборках» не обладают, никакие решения на зоне не принимают, словом, просто отбывают свой срок, стараясь никуда не вмешиваться, и после освобождения планируют вернуться к жизни обычного законопослушного гражданина.

Кто такие «козлы»?

Следующая каста - «козлы». В нее входят заключенные, которые по своей воле либо по принуждению сотрудничают с администрацией лагеря. Они могут занимать должность библиотекаря, завхоза, коменданта зоны, то есть любую должность, которая фактически имеется в штате

Попадают в эту группу лица, отбывающие наказание как по собственной инициативе (например, чтобы в личном деле администрация написала, что осужденный встал на путь исправления) или по воле администрации колонии. Так, заключенного могут уговорить, запугать либо заставить работать на благо администрации тюрьмы.

Отказаться от указанной работы бывает крайне сложно, поэтому многим заключенным остается только смириться со своей участью и выполнять указания начальства колонии.

Остальные осужденные к представителям данной «касты» относятся отрицательно: их считают определенными «предателями». И это неслучайно, ведь многие «козлы» сообщают администрации тюрьмы обо всем, что происходит среди заключенных, то есть, говоря их языком, «стучат».

«Козлов» не допускают до «общака», но при этом остальным лицам, отбывающим наказание, можно с ними здороваться, разговаривать, прикасаться к ним.

Самое ужасное

Последней и по счету, и по статусу является каста «опущенных». Лиц, в нее входящих, еще называют «петухами», «обиженными» и прочими аналогичными терминами. Попадают в данную группу те заключенные, которые были «опущены» (при этом совсем не обязательно должен произойти акт мужеложства; процесс этот может быть выполнен и чисто символически).

Тюремные понятия и законы не для этой категории осужденных. Их на зоне вообще не считают за людей. Так, к ним запрещено прикасаться (если какой-то предмет нужно передать «опущенному» - его просто кидают на пол, чтобы заключенный его поднял), они пользуются отдельной посудой, им нельзя трогать вещи других осужденных. В общем, они живут обособленной группой, не имеющей никаких прав.

Статистика показывает, что больше всего заключенных попадает в указанную группу на зонах, предназначенных для малолетних заключенных. Там главенствуют свои тюремные понятия и законы, обязаности, и порой даже более суровые, чем в настоящих тюрьмах и «взрослых» лагерях.

Эпилог

В местах лишения свободы жизнь не останавливается. Она продолжает течь… Просто имеются определенные тюремные понятия и законы. Книга, которая содержала бы в себе все нормы поведения заключенных, до настоящего времени не написана. И вряд ли такая вообще когда-нибудь появится.

Несмотря на множество нюансов и поправок, лагерная жизнь все же строится на общепризнанных принципах: не укради, не доноси, не ври, не преступай установленные нормы и порядок общения между заключенными.

Тюремные понятия и законы, советы бывалых арестантов - то, что помогает осужденному адаптироваться в тюрьмах и лагерях. Следуя установленным нормам поведения и общения, «сиделец» сможет обзавестись на зоне «крепким тылом», «корешами» и находится в относительной безопасности.

Также выполняя все «предписания», лицо (если у него, конечно, есть такое желание), сможет добиться определенных «высот» в лагерной жизни и даже войти в категорию привилегированных арестантов.

Уважая тюремные понятия и законы, советы «авторитетных» заключенных, осужденный, попавший в места лишения свободы, скорее всего, сможет найти с «братьями по несчастью» и не станет изгоем. И как бы странно это ни звучало, «преступники - тоже люди», большая часть из которых придерживается правила: «в любой ситуации нужно оставаться человеком».

Это не совсем словарь, но и не совсем список "жаргонных" слов, которых так много в Сети. Здесь приведены только некоторые слова из блатного жаргона. Слова, имеющие в тюремном жаргоне иной, чем в общеразговорном языке, смысл, отмечены буквой "т", профессионального слэнга сотрудников ИТУ и оперативных служб органов внутренних дел (УР, БЭП, БОП, НОН) - буквой "с", официальные термины и аббревиатуры - буквой "о".

Авторитет (т) - представитель высшей группы в неформальной иерархии заключенных.
Неформальный порядок, действующий в зоне, носит крайне авторитарный характер, поэтому реальная ситуация, складывающаяся в теневой жизни ИУ, СИЗО или их части (камере, ПКТ, ШИЗО и т.п.) определяется личностными качествами имеющих власть авторитетов и наличием связи с авторитетами на воле или в других ИТУ, а также тактикой, которой придерживаются местные работники оперативных служб. В общеразговорном русском языке слово авторитет чаще используется в значении "влияние", и противопоставляется по смыслу слову "власть", но не дополняет его. Власть существует в пространстве формальных структур, воздействуя на людей через систему статусов, престижей, должностей, санкций. Авторитету в большинстве подчиняются добровольно.

Авторитетный (т) - заключенный, имеющий высокий статус в одной из двух групп (мастей) неформальной иерархии заключенных: блатные и мужики. Не употребляется по отношению к представителям таких неформальных групп, как козлы, черти, опущенные.

Косяк (т) - 1) Нарушение правил, норм тюремного закона; 2) Нарукавная повязка члена СПП или другой секции с соответствующей аббревиатурой. Чаще всего синего цвета;
3) Неудачное действие или поступок; 4) Папироса или самокрутка с анашой.

Косячный (т) - человек, постоянно совершающий поступки, противоречащие общепринятым в сообществе заключенных нормам.

Красная зона - зона, где правит администрация с помощью козлов и, не считаясь с тюремным законом , например, старается посадить опущенных в столовой за общие столы, требует, чтобы в столовую и из столовой заключенные ходили строем, запрещает перемещение по зоне, вход в чужие бараки и проч.
В такой зоне активисты имеют широкие полномочия и могут вести себя весьма агрессивно, поощряется слежка друг за другом, доносительство, мелочные придирки к поведению и одежде заключенных.

Красный (т) - эвфемизм слова козел.

Круг - образование более широкое, чем семья или кентовка; формируется чаще всего по принципу землячества.

Крыло (надеть крыло) - повязка на рукаве, означающая вступление заключенного в актив , т.е., на тюремном жаргоне, в козлы .

Крытая (т, с) - ИТУ тюремного типа для осужденных за тяжкие преступления или направленных в тюрьму по постановлению суда из ИТК за систематические нарушения режима содержания.

Ксива (т) - 1) Записка, письмо. Передается нелегально из камеры в камеру, из лагеря в лагерь, из тюрьмы на волю и наоборот. Часто содержит важную информацию о событиях и лицах, иногда - указания авторитетных. Ксивы бывают и чисто личного содержания. Постоянная связь между разбросанными по всей стране лагерями и тюрьмами осуществляется при помощи ксив . Синоним - малява, малявка ;
2) Документ, удостоверение личности.

Кум (т) - сотрудник оперативной части ИТУ или СИЗО.

Кумовская мутка , кумовская травка - провокации, устраиваемые в зоне оперативниками для достижения своих целей.

Хипеж (кипеж) - волнения, смута, мятеж, затеваемые заключенными против администрации, либо администрацией против заключенных.

Шкварной (т) - то же, что и опущенный .

Шконка, шконарь (т) - койка. В тюрьме - лежанка, сваренная из металлических труб и полос, вмурованная в пол; часто двух- или трехъярусная. По числу шконок обычно судят о размерах и вместимости камер.

Шкура - арестантская куртка.

Шкурка (т) - донос, докладная на другого заключенного.

Шмон (т, с) - обыск.

Шнырь (т) - 1) Заключенный, взявший (иногда под давлением со стороны других заключенных) на себя обязанность убирать камеру, барак, производственное помещение, выполнять работу, которую заключенные обязаны делать по очереди. За эту работу он получает от самих заключенных определенную плату продуктами, куревом, деньгами.
2) Заключенные, занимающие должности дневальных (дежурные, порученцы, уборщики) в отдельных структурных подразделениях ИТУ (ШИЗО, ПКТ, штаб, комнаты свиданий, отряды и т.п.). Шнырь считается козлом уже по самой должности.

Шпилить - шпионить в чью-то пользу, чаще всего в пользу администрации.

Штаб (с) - помещение ИТК, в котором расположены кабинеты сотрудников колонии (начальник, заместители, оперативные работники и т.п.). Часто в этом же помещении расположена и медчасть.

Этапка (т) - помещение для вновь прибывших в колонию заключенных (этапников), где их выдерживают в изоляции от остальных заключенных ИТУ в течение нескольких дней.

Сформировавшаяся блатная контркультура вышла за рамки маргинальности — в условиях, когда от 5 до 10 % населения проходили через лагеря. Соответствующие образ жизни и «понятия» просочились в большое, нормальное общество, отчасти легализовавшись в культуре. Итак, какова же она, «жизнь по понятиям», и каковы смыслы этих самых воровских понятий?

«Художественная литература всегда изображала мир преступников сочувственно, подчас с подобострастием» — отмечает Варлам Шаламов и с ним полностью согласен Александр Солженицын — писатели, которые не понаслышке, не в романтическом воображении знакомы с этой средой. Был еще Ф.М.Достоевский, однако он почему-то не захотел изобразить настоящих воров: ведь не тот вор, кто воровал или убил, а тот, кто самоидентифицируется как вор и живет по законам этого «ночного племени».

Достоевский, как отмечает Шаламов, изображает случайных преступников, «фраеров». Он либо отказывается изображать настоящих блатных, в угоду своей вере в лучшее в человеке, способное к возрождению в любых условиях, либо на каторге, где он отбывал срок, сидели люди с большими сроками и не было этой категории, традиционно получавших небольшие наказания из-за профиля своей работы (в основном карманники и домушники).

Для других же профессиональные преступники — это свободолюбивые люди, ведущие последовательную справедливую борьбу с ложью окружающего общества, хотя, может, и не совсем приличествующими путями, однако со своим «кодексом чести». Действительно, откуда Гюго, Байрону, Пушкину, Бальзаку знать вплотную, не по возможным театральным столкновениям, этот мир? Последующие писатели (Чехов, Горький, Макаренко, Леонов, Алданов-Семенов, Виктор Некрасов и др.) только добавили свою лепту в романтизацию профессиональных преступников. И гордо шествуют «Жаны Вальжаны», «Каскарильи», «Челкаши», «Бени Крики», органично переходя в современных донов Карлеоне и обаяшек из «Бригады» (хотя те — лишь «приблатненные фраера» по терминологии воров).

Совершенно иную художественную картину дают Шаламов и Солженицын, люди многие лета знавшие этот мир лицом к лицу. Я верю им и представленный анализ является попыткой концептуализации их художественного ряда.

Кто они и откуда происходят? Отвечая на эти вопросы, мы стремимся определить характерный антропо-психологический типаж блатного сообщества. И более даже «антропологический», т.к. большинство здесь с необходимостью составляют люди с некоторыми определенными природными предрасположенностями, чувствующими свое счастье от пребывания в среде, которая в полной мере соответствует этим наклонностям. Меньшинство «попутчиков», «белых ворон» быстро и безжалостно отсеивается, некоторые способны «завязать».

Конечно, «блатными не рождаются, ими становятся», однако есть прирожденные свойства, более способствующие подобному становлению. В отдельности эти черты есть у многих людей, но вместе и в гиперболизованной форме соответствующего социального задействования в воровской среде, они порождают антропо-психологический типаж «блатаря». Этот типаж наиболее ярко обнаруживает себя в странах с развитыми криминальными сообществам, США и России, особенно в последней, в которой весь ХХ век пенитенциарная система строилась на лагерной основе. Потому «блатарь» — явление во многом специфично русское, хотя и отражающее более ярко и фокусировано общечеловеческий типаж профессионального преступника.

Во-первых, это радикально гедонистические натуры, люди, ориентированные на наслаждение и стремящиеся к нему как к своей главной и последней цели. «Это племя, пришедшее на землю — ж и т ь ». Стремление к чувственным наслаждениям есть, разумеется, у каждого человека, однако только у некоторой части людей оно составляет жизнеобразующую страсть. Может быть, от природы они более интенсивно способны к переживанию эйфорического эффекта и обладают более быстрой органической восстанавливаемостью. Таких людей достаточно и среди нормальных, некриминогенных граждан. Но и здесь, в нормальной социальной среде, гедонистическая натура толкает их на поведение, создающее им большие проблемы.

Мировосприятие этого типа людей концептуализировал еще более двух тысяч лет назад в своей философии Аристипп и его последователи (Феодор), «который мог извлекать наслаждение из того, что было в этот миг доступно». Настоящие философы — это люди, способные к самоконцептуализации, соответственно, искренне верящие в то, что они говорят, обладающие потому большой суггестивной силой. Аристипп осознал свою природу и выразил ее предельно честно.

Для «его племени», этой категории людей, «наслаждение является благом, даже если оно порождается безобразнейшими вещами: именно даже если поступок будет недостойным, все же наслаждение остается благом, и к нему следует стремиться ради него самого … Кража, блуд, святотатство — все это при случае допустимо, ибо по природе в этом ничего мерзкого нет, нужно только не считаться с обычным мнением об этих поступках, которое установлено только ради обуздания неразумных (выделено мною — В.К.)».

Воровская жизнь и культивирует радикальнейший гедонизм самых безобразных толков, где брутальные «Аристиппы» и «Феодоры» живут «на износ», в режиме культа наслаждений. Все, однако, имеет свою цену — «блатари сплошь и рядом истерики и неврастеники. Пресловутый «дух» блатаря, способность «психануть» — говорит за расшатанность нервной системы. Девиантологи сейчас начали говорить о таком врожденном признаке как «сниженная реактивность нервной системы (более высокий порог возбуждения). Действительно, чтобы чувствовать себя бодро и хорошо социопат нуждается в резком, более встряхивающем опыте. Особая конституция может объяснять постоянное стремление таких людей к острым ощущениям … их невозможность получать удовольствие от обычных для других людей вещей — музыки, природы, хорошей работы».

Что входит в ассортимент наслаждений? Традиционные их виды: психотропные средства (алкоголь, наркотики), секс, азартные игры, экстремальные ситуации. Однако их частотность и форма употребления говорят о доминировании радикально-гедонистического природного профиля в натуре этих людей.

Многие люди склонны иногда «погулять», «расслабиться», но «было бы большой ошибкой, — отмечает Шаламов, — думать, что понятия «пить», «гулять», «развратничать» одинаковы с соответственными понятиями фраерского мира. Увы! Все фраерское выглядит крайне целомудренным в сравнении с дикими сценами блатарского быта».

Стандарты воровской сексуальности также варварски в своей норме и зашкаливают во внечеловечность. Вся та же главная жизнеобразующая интенция: наслаждение — и не важно, каким путем оно получено. В отношении гетеросексуальности блатари — мужские шовинисты в крайних формах. «Существо низшее, женщина создана лишь затем, чтобы насытить животную страсть вора, быть мишенью его грубых шуток и предметом публичных побоев, когда блатарь «гуляет».

Живая вещь, которую блатарь берет во временное пользование». И, кроме того, «блатари все — педерасты. Возле каждого видного блатаря вьются в лагере молодые люди с набухшими мутными глазами: «Зойки», «Маньки», «Верки» — которых блатарь подкармливает и с которыми он спит… В одном из лагерных подразделений, — вспоминает в «Колымских рассказах» Шаламов, — блатари приручили и развратили собаку-суку. Ее прикармливали, ласкали, потом спали с ней, как с женщиной, открыто, на глазах всего барака».

Азартные игры и в нормальном социальном мире выделяются своими эксцессными признаками «адреналиновой наркомании», в мире же радикального гедонизма — это наиболее невинный вид наслаждения и основная форма свободного времяпрепровождения. Играть в азартные игры — не просто выбираемый вид развлечения, это «священная обязанность» человека блатного мира. Это ярчайшее свидетельство характерного «антропологического окраса» данной категории homo sapiens.

Характерный природный признак — повышенное стремление к острым чувственным наслаждениям легализован и кодифицирован как обязанность. «Карточная игра ночами напролет приносит им самые сильные ощущения, — отмечает Солженицын, — и тут они далеко превзошли русских дворян прошлых веков. Они могут играть на глаз (и у проигравшего тут же вырывают глаз), играть под себя, т.е. проигрывать себя для неестественного употребления».

Наконец апофеоз выражения жизненного стиля радикального гедонизма мы можем видеть все же в культе переживаний риска, мгновений «настоящей жизни» — экстремума возможного обострения наслаждения, важнейшей смыслообразующей ценности этого мира. «Блатари говорят, что испытывают в момент кражи волнение особого рода, ту вибрацию нервов, которая роднит акт кражи с творческим актом, с вдохновением, испытывают своеобразное психологическое состояние нервного волнения и подъема, которое ни с чем нельзя сравнить по своей заманчивости, глубине и силе. Говорят, что ворующий «живет» в этот момент неизмеримо более полной жизнью, чем картежник …».

Другой характерный признак «воровского типажа», судя по «полевым материалам» — примитивный, т.е. слабосоциализированный или же зоологический индивидуализм.

Благодаря наблюдениям «социобиологии» второй половины ХХ в., ученые в настоящее время могут уже с большей долей уверенности говорить о врожденности различных форм социальности с разной степенью интенсивности ее проявлений. Что понимается под социальностью? Это врожденная ориентация на включенность, одобрение, согласование, взаимопомощь. Данная ориентация всеобща, антропологична, проистекает из того базисного факта, отмечаемого в качестве бесспорной самоочевидности философами от Аристотеля до Маркса, что человек — «социальное животное».

Собственно «индивидуализм» — это скорее ослабленная социальная ориентация, т.е., в отличие от своей «сильной» формы или «всеобщности, обязательности» в альтруизме. В «индивидуализме» базовая ориентация становится «избирательной» и «факультативной» или же «социальностью на индивидуальном усмотрении». Индивидуализм может быть «разумным» и «зоологическим». В первом случае — он результат личностного развития, как сознательного распределения в себе сфер компетенции «общественного» и «индивидуального», во втором — предстает как врожденная нехватка социального чувства.

Есть, разумеется, у воровского сообщества своя социальность, однако она децентрализована, уславливаема обстоятельствами, санкции за нарушения воровских норм «закрытости» очень репрессивны. Впрочем, воры гордятся такой анархичностью, «волей», которая очень привлекательна для людей, органично тяготящихся обязанностями, ненавидящими ответственность. Свобода же без ответственности — опасное самодурство.

Коллективизм здесь условный — пока все благополучно. Как только начинаются испытания, он разрушается, причем гораздо быстрее, чем его социльно-нормальные формы. Воровской коллективизм не эгалитарен, а жестко иерархичен по кастам внутри сообщества — потому права и обязанности не симметричны. Это шаткая рационально-договорная конструкция, имеющая довольно скудный арсенал общегрупповых механизмов установления душевного, эмоционального сродства. В основном блатной коллективизм держится на насилии высшей касты «воров в законе» и их «полицейской системе».

И, наконец, третье основное качество «блатного типажа». Индивид, самозабвенно любящий только себя и собственные наслаждения, не может не быть брутальным. Брутальность — третий, сопряженный с остальными, признак данного антропо-психологического типа. Брутальность — душевная тупость, проистекающая из полнейшего самодовольства и исчезающе низкого уровня рефлексии. Высшая способность человеческого разума — способность отстраненного критического отношения к себе, самоанализ.

В своей средне-человеческой норме совестливости, ответственности, скромности подобная способность отсутствует у большинства представителей этого «племени». Это ярчайшим образом проявляется во всеобщем воровском атрибуте — отъявленном хвастовстве, превратившимся у них, как отмечают наши источники, в своего рода «национальное искусство». Вместе с тем, никто не может отказать им в операциональном интеллекте — хитрости, смекалке изобретательного ума в достижении профессиональных целей. Однако это уже есть и у высших животных хищников.

Другой стороной брутальности, производной от душевной тупости, является душевная грубость, которую не «утончить» никаким воспитанием и образованием. Общепризнанный пробный камень душевной деликатности — отношение к слабым: женщинам, детям и животным.

«В моральном кодексе блатаря, как в Коране, декларировано презрение к женщине. Женщина — существо презренное, низшее, достойное побоев, недостойное жалости … Никакого товарищеского, дружеского отношения к «бабе» блатарь не должен иметь».

«От вопросов отцовства, воспитания детей блатарь неизбежно далек — эти вопросы вовсе исключены из блатного талмуда. Будущее дочерей (если они где-нибудь есть) представляется вору совершенно нормальным в карьере проститутки, подруги какого-либо знатного вора. Вообще никакого морального груза (даже в блатарской специфичности) на совести блатаря здесь не лежит. То, что сыновья станут ворами — тоже представляется вору совершенно естественным».

Известная тюремная воровская сентиментальность в отношении зверушек и птичек: мол не любим людей («человек — самый страшный зверь»), но братьев наших меньших — также во многом миф, утверждает В.Шаламов. «Блатари могут приласкать собаку и тут же разорвать ее на куски — у них моральных барьеров нет, а любознательность их велика, особенно в вопросе «выживет или не выживет». Начав в детстве с наблюдений над оборванными крыльями пойманной бабочки и птичкой с выколотыми глазами, блатарь, повзрослев, выкалывает глаза человеку из того же чистого интереса, что и в детстве».

Душевные тупость и грубость порождают воинствующее невежество, бескультурье, ненависть к интеллигенции как к своему антиподу. «Племенное предание» скудно и недостоверно, что объяснимо особенностями возрастной структуры сообщества: немногие доживают до старости, состояния «пахана», — отсутствует, таким образом, устойчивое звено передачи межпоколенного опыта «племени». Сакральные символы — это легендарные воры.

«Племенное искусство» основано сплошь на устной традиции, главными его формами являются индивидуальное пение и рассказ («тискание ро́манов»), а также чечетка. Большинство песен — переделано и адаптировано из народной или же профессиональной музыки. Тоже и с рассказами занимательных историй («ро́манов»), которые перелицованы из занимательной литературы особыми «сказочниками», которые в почете у воров как и сказители у примитивных народов. В наши дни, рискнем предположить, сюда, в перечень тем и персонажей, могут добавиться олигархи и кинозвезды, видео, компьютеры и «Феррари».

Однако, откуда происходят подобные лица? Главный источник ранее уже указан: брутальная часть молодежи, хулиганская среда, равно как возможная дегенерация части нормальной молодежи. Причем само воровское сообщество достаточно активно «ведет работу» в этом направлении. Вообще замечено, что чем более маргинальным является сообщество, чем более отверженными от нормальной социальной жизни являются его члены, тем в большей степени ими владеет желание привлечь в свои ряды как можно большее количество людей.

Будучи вне норм, типичности, они стремятся, часто в тайне от самих себя, к нормальности укоренения в строе сущего: » такова судьба не только моя и еще горстки отщепенцев, а вполне распространенный, хотя, может, и своеобразный, образ жизни». Подобное желание — прямо либо косвенно «инфицировать» других, мы часто можем встретить у сектантов, наркоманов, больных СПИДом или проказой. Как и у блатного «мира крыс». Причем им часто, в отличие от сектантов, не приходится прилагать особых усилий по пропаганде своего образа жизни — за них это с лихвой делает современная, в том числе особо наша, масс-культура, создающая вербовочные легенды типа «Бригады».

Вместе с тем, «в практике этого ордена, — как отмечает Шаламов, — есть одна важная тонкость, вовсе не замечаемая даже специальной литературой. Дело в том, что этим подземным миром правят потомственные воры — те, у кого старшие родственники — отцы, деды или хотя бы дяди, старшие братья были уркаганами; те, которые выросли с раннего детства в блатных традициях, в блатном ожесточении ко всему миру; те, которые не могут променять свое положение на другое по понятным причинам; те, чья «жульническая кровь» не вызывает сомнения в своей чистоте …

Каким ты видным грабителем ни будь, какая тебя не сопровождает удача, ты всегда останешься чужаком-одиночкой, человеком второго сорта среди потомственных воров. Мало воровать, надо принадлежать к этому ордену, а это дается не только кражей, не только убийством. Вовсе не всякий «тяжеловес», вовсе не всякий убийца — только потому, что он — грабитель и убийца — занимает почетное место среди блатарей. Там есть свои блюстители чистоты нравов, и особенно важны воровские секреты, касаемые выработки общих законов этого мира (которые, как и жизнь, меняются), выработки языка воров, «блатной фени» — дело только блатарской верхушки, состоящей из потомственных воров, хотя бы там были только карманники. И даже к мнению мальчика-подростка (сына, брата какого-нибудь видного вора) блатной мир будет прислушиваться больше, чем к суждениям «порчаков» (происходящих из фраеров — В.К.) — пусть они будут хоть Ильями Муромцами в грабительском деле».

Приведенное здесь несколько длинноватое свидетельство человека, проведшего без малого 20 лет в лагерях, ценно объективностью взгляда на тайную структуру блатных с максимально близкой дистанции. Трудно ожидать, что об этом расскажет «перебежчик» из правящей верхушки, хотя там есть, судя по замечаниям тех же источников, сильные рефлексивные умы — закон молчания столь же беспощаден, как и пресловутая «омерта» итальянцев. Очень редко бывает, чтобы интеллектуалы калибра Шаламова и Солженицына оказывались долгое время вблизи этого мира невольными, почти «включенными наблюдателями», оставшись при том живыми и не сломленными.

Из приведенного свидетельства следует признать «фраерским» заблуждением представление о «демократизме» блатного сообщества — «сообщества равных возможностей» a la «орден», в котором оценивают по личным заслугам и достоинствам и возможна блестящая карьера для любого новичка. Похоже, что это сообщество сочетает в себе признаки как «ордена», так и «клана», обладая двумя структурами, которые как бы «вложены» друг в друга. Ядро, эзотерическая структура, наиболее конспирируемая по соображениям «воровского паблисити» («демократии и равных возможностей») — в виде клановых структур «принцев жульнической крови» внутри элиты, категории «воров в законе». И видимая, представительная для «воровской публики, электората», экзотерическая правящая группа.

Судя по источникам, в воровском сообществе есть также два типа согласований. Первая, формализованная — в рамках доступных по языку и культуре пространств (Россия, СНГ, зарубежная диаспора), осуществляется через взаимные визиты главарей и консультации, общие сходы. Здесь, по-видимому, отсутствуют общезначимые центральные иерархии, страна поделена на региональные «княжества», а те на более мелкие «вассальства», которыми управляют своего рода «рыцари» Круглого стола или «воры в законе».

Вторая, невидимая структура, базируется на кровно-родственных и «кунацких» отношениях, своего рода воровской «невидимый колледж». Подобным образом взаимонакладываются структуры ордена и клана.

Гендерная структура блатного сообщества носит ярко выраженный мужской характер, что производно от его воинствующего сексизма. «Блатной мир знает два разряда женщин — собственно воровки, чьей профессией являются кражи, как и у мужчин-блатарей, и проститутки, подруги блатарей». Первых значительно меньше, они обладают некоторыми правами и уважением. Однако сексизм проявляется в том, что они «политически бесправны» — не допускаются к «правилкам» и съездам, совмещающим в себе все три ветви власти в воровском мире. И, что важно, они не могут быть подругами для фраеров. Вторая, основная группа женщин — обслуга, проститутки, отношение к ним и их собственное самосознание — соответствующие. В воровском мире мало стариков — не доживают, как мало и собственно детей, подростков — это просто обуза.

(Продолжение следует)

В.Красиков, доктор философских наук, опубликовано в журнале CREDO NEW

Шаламов В. Очерки преступного мира // Колымские рассказы: Кн.2. М.: Русская книга. 1992. — С.5.

Солженицын А.И. Указ. соч., — С.344

Солженицын А.И. Указ. соч., С.356.

Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М.: Мысль. 1979. — С.124, 131, 135

Шаламов В. Указ. соч., С.34.

Змановская Е.В. Указ. соч., С.112.

Шаламов В. Указ. соч., С.40.

Шаламов В. Указ. соч., С.18.

Солженицын И.И. Указ. соч., С.357.

Шаламов В. Указ. соч., С.30.

Змановская Е.В. Указ. соч., С.111.

Солженицын И.И. Указ. соч., С.346, 347.

Шаламов В. Указ. соч., С.45, 46.

Шаламов В. Указ. соч., С.48.

Шаламов В. Указ. соч., С.50.

К примеру, это «Горбачевский» из воровских песен, «Король» из «сучьих войн», принесший, как Моисей, «новый закон». Это реальный «Бриллиант», встречавшийся, как утверждают, в конце 80-х гг. с известным диссидентом Буковским, пытавшимся вовлечь воров в сопротивление коммунистам. (см. Подлесских Г. Ю., Терешонок А.Я. Указ. соч., С.170.) Также это романтизованные образы из «фраерской литературы» — «Жан Вальжан», «Каскарилья» и т.п.

«Ро́маны эти — фантастическое и довольно однообразное смешение дешевой бульварщины из великосветской (обязательно великосветской) жизни, где мелькают титулы виконтов, графов, маркизов, — с собственными блатными легендами, самовозвеличиванием, блатным жаргоном и блатными представлениями о роскошной жизни, которой герой всегда в конце добивается: графиня ложится в его «койку», курит он только «Казбег», имеет «луковицу» (часы), а его «прохоря» (ботинки» начищены до блеска». Солженицын И.И. Указ. соч., С.359.

Шаламов В. Указ. соч., С.10,11.

Процедуры инициации или «коронации» вора в законе сочетает в себе, казалось бы, несочетаемое: элементы рыцарских обрядов и приема в ряды членов коммунистической партии. С одной стороны: клятва, наречение новым именем (кликухой), символическое татуирование тела (сердце, пробитое кинжалом; парящий орел с короной над головой; карточные масти внутри креста; подключечные звезды), обет сознательно нищенствующего (не иметь собственности права собственности) и обет служения Делу. С другой же стороны: письменные рекомендации от двух «воров в законе», чей «законный» стаж должен быть не менее 3-5 лет; тщательная проверка возможного компромата в «отделе коронации». См. Подлесских Г. Ю., Терешонок А.Я. Указ. соч., С.185-187. Захаров А. Уголовный мир. — http://aferizm.ru/kriminal.htm

Шаламов В. Указ. соч., С.39.

Женщины в истории прославлялись по-разному. Кто-то из них снискал славу потрясающего управленца государством, кто-то обставил себя мифами невероятной жестокости и тирании, а некоторые проявили себя в качестве гениальнейших мошенниц и воровок. Именно о последних мы бы сегодня и хотели поговорить.

Ее называли дьяволом в юбке, а похождения ее легли в основу многих детективных сюжетов - романов, пьес и кинофильмов

Об этой виртуозной воровке не слышал разве что ленивый. Какими только громкими эпитетами её не награждали: и королева преступного мира, и звезда мирового криминала… Говорят, что воры до сих пор почитают Соньку, приносят ей на могилу монеты и свежие цветы, попутно прося у неё лучшей доли.

Занималась организацией крупномасштабных краж, приобретших известность благодаря авантюрному компоненту, склонности к мистификации и театральной смене облика аферистки. Среди использованных ею на протяжении жизни фамилий были Розенбад, Рубинштейн, Школьник и Бринер (или Бренер) - фамилии мужей. Дело в том, что у Соньки Золотой Ручки были и другие таланты, кроме криминального: она, дитя трущоб, прекрасно знала светский этикет, без труда освоила французский и немецкий языки, хорошо играла на фортепьяно. Ну, просто девушка из высшего общества - даже у аристократов не вызывало сомнений, что перед ними баронесса, виконтесса или графиня! Её воображаемыми театральными подмостками стали ювелирные магазины, где разворачивались настоящие представления. Богато одетая Сонечка не вызывала никаких подозрений: выбирает дама себе колечко с бриллиантом, камушки драгоценные. Работники магазина наоборот даже лебезили перед «важной гостьей», всячески стараясь ей угодить, показать весь ассортимент товаров. В этот момент подключались верные пажи Соньки, отвлекающие внимание продавцов: раз, и Золотая Ручка уже прячет камушки под свои длинные ногти, а более крупные украшения молниеносно заменяет фальшивками.

Был у неё и ещё один излюбленный приём, получивший название «Гутен Морген»: одетая с иголочки Соня ранним утром проникала в гостиничные номера, и пока постояльцы спали, Золотая Ручка обирала их до нитки. Действовала она бесшумно, потому что всегда надевала войлочные туфли. Если же кто-то из гостей просыпался, Соня вскидывала брови, картинно краснела и извинялась: ошиблась, мол, дверью. Или лучезарно улыбаясь, присаживалась на краешек кровати. Природное обаяние и сексуальные чары на тот момент не подводили Золотую Ручку ни разу.

Говорят, что Золотую Ручку сгубил молодой альфонс Володя Кочубчик, постоянно требовавший от любовницы всё больше денег. О последних годах жизни и смерти популярной воровки почти ничего не известно. Одни говорят, что она скончалась от простуды на Сахалине, другие - что инкогнито жила в Одессе, третьи - что у дочек, актрис Малого театра, в Москве. Нам известно только, что могила Соньки находится на Ваганьковском кладбище. Софья Блювштейн, она же Золотая Ручка, оставила огромное количество вопросов; и, видимо, этим и вдохновляет деятелей искусства на поиск ответов об её жизни и судьбе.

Великая комбинаторша, первоклассная вымогательница, преемница Соньки Золотой Ручки; говорят, что те самые преступления, потрясшие Европу, пока Сонька была на каторге, приписывают именно этой петербургской авантюристке, копировавшей криминальный почерк известной воровки.

Она была приятельницей градоначальника Виктора Вильгельмовича фон Валя и Константина Петровича Победоносцева, главного советника Александра III и Николая II. Фон Штейн обирала как простых граждан (в отличие, кстати, от Золотой Ручки), так и богачей. Ювелирная фирма Фаберже, торговых дом Елисеевых, мебельная фабрика «Мельцер и Ко», - кто только не пострадал от алчной Григорьевны. Один из петербургских домов мод лишился 17 тысяч рублей из-за страсти фон Штейн к новым платьям и шляпкам. Мужчины млели, таяли, словно в леденцы в тёплых ладошках, теряли рассудок, а Оленька тянула свои изящные ручки к их кошелькам.

Самым вопиющим случаем стала история почтенного старика Петра Девятова, который влез в долги, чтобы устроиться завхозом лазарета. Но Ольга Григорьевна без зазрения совести прибрала к рукам его 4 тысячи рублей и была непреклонна, несмотря на все просьбы отставного фельдфебеля. Старик не выдержал таких унижений и спустя месяц скончался от удара на руках собственной дочери. Как раз после этого правоохранительные органы и решили взяться фон Штейн. Однако престижный адвокат фон Штейн Яков Пергамент организовал её побег за границу - с артистичным переодеванием в мужской костюм. Ольга Григорьевна оказалась в Нью-Йорке, где продолжила жить на широкую ногу, обосновавшись в гостинице Waldorf-Astoria, а вот приме блестящий адвокат Пергамент был лишён права заниматься профессиональной деятельностью и в конце концов покончил с собой. Российская полиция не дремала и всё-таки добилась её экстрадиции на родину. В 1908 году Ольгу Григорьевну опять судили. Фон Штейн отправилась в ссылку - город Остров Псковской области, где давала концерты за 50 рублей. В 1914 году фон Штейн вернулась в Петербург, стала баронессой Остен-Сакен и продолжила криминальную деятельность, за которую была опять осуждена. Когда сменилась власть, Ольга Григорьевна занялась нелегальной переправкой за границу несогласных с большевиками граждан; она отбирала все их денежки и фамильные драгоценности и обещала устроить «всё побыстрее».

Остен-Сакен угодила под трибунал, но срок скостили до 5, а потом и до 3 лет, которые она не отсидела. 60-летняя авантюристка влюбила в себя начальника колонии Кротова, который был младше её в два раза. Вместе они бежали в Москву, где открыли очередную липовую контору. Но столичный угрозыск со временем вычислил криминальных любовников, в момент ареста Кротов был смертельно ранен, а Ольга Григорьевна получила свой 5 срок

Удивительно, но эта надувательница и авантюристка при любой власти умудрялась выходить сухой из воды. Ольга фон Штейн-Остен-Сакен умерла в блокадном Ленинграде, но её своеобразная слава и по сей день поражает своими масштабами.

Ее считают самой опасной, коварной, циничной и кровожадной из всех русских криминальных дам.

Аристократка, дочь графа О`Рурка, бывшего в родстве с королями Стюартами. Она всегда шла по головам и была патологически жестока к своим любовникам: её 22-летний поклонник Владимир Шталь покончил с собой у киевского анатомического театра после ночи с роковой красоткой. Мария Николаевна поставила юному Шталю условие - сразу после ночи с ней он должен был покончить с собой, предварительно застраховав свою жизнь на 50 тысяч рублей в её пользу. Владимир поклялся в этом на могиле матери Тарновской и сдержал своё обещание. Но это был далеко не единственный кошмарный эпизод. Чего только она ни вытворяла: и тушила папиросы о руки любовников, и заставляла вытатуировывать их своё имя, и сталкивала их лбами с предыдущими возлюбленными.

Сначала она транжирила в Южной Пальмире деньги (80 тысяч) своего любовника Доната Прилукова, некогда талантливого адвоката и примерного семьянина, но как только средства закончились, Мария Николаевна придумала новый преступный план. В поле её зрения попал состоятельный вдовец - граф Комаровский, который, конечно, не устоял против чар Тарновской. Граф Комаровский познакомил Марию Николаевну со своим другом - губернским секретарем Николаем Наумовым, ставшим ещё одним звеном в преступной цепи. Тарновская принудила 23-летнего юношу стать убийцей своего старшего товарища: на кону были 500 тысяч рублей. Мария Николаевна надеялась выйти сухой из воды, но не тут-то было: несчастный киллер поведал полиции истинные мотивы преступления. Тарновская, Прилуков и швейцарка Элиза Перье, посвящённая в суть дела, оказались на скамье подсудимых. Справедливость восторжествовала. Был суд присяжных, больше похожий на театральное представление, Марья Николаевна в очередной раз пыталась изобразить из себя жертву: «Разве я, в самом деле, авантюристка, преступница, убийца, какой меня изображают? Если я не являюсь конкуренткой на приз за добродетель, то все, по крайней мере, убедятся, что я больная слабая женщина, а не мегера и демоническая натура». Но присяжные были глухи к жалобам Тарновской: её осудили на 8 лет исправительных работ на соляных промыслах. О дальнейшей судьбе коварной авантюристки известно не так много: говорят, что в неё влюбился миллионер и увёз её в Америку. Однако так это или нет - неясно; ведь дело касается авантюристки.

Она стала первым в истории Англии серийным убийцей. Уже никто и никогда не узнает, сколько загубленных душ было на её совести. Достоверно известно, что она отравила мышьяком 10 собственных детей, 5 пасынков, 4 мужей, 1 любовника и родную мать. И всё это с целью обогащения. Каждый из мужей оставлял ей приличное наследство.

В придачу ко всему женщина открыто вела распутную жизнь, встречалась с несколькими любовниками, беременела, а как только получала деньги от страховых компаний, легко избавлялась от ненужных людей. Убийцу задержали после того, как при вскрытии трупа одной из её жертв был выявлен мышьяк, послуживший причиной смерти.

Палач, руководивший повешением преступницы, намеренно продлил мучения осужденной, «забыв» выбить из-под её ног табуретку.

Прозвище «Чёрная Вдова» прочно закреплялось за многими печально знаменитыми дамами. В их числе Эльфрида Блауэнштайнер (1931- 2003).

Австрийка давала объявления в газетах, предлагая услуги по уходу за больными, и подыскивала своих жертв среди состоятельных клиентов. Она испытывала зависимость от азартных игр и постоянно нуждалась в деньгах. После того, как клиент завещал ей своё имущество, она его убивала с помощью препарата, понижающего уровень сахара в крови, в комбинации с антидепрессантами. В 1997 году злодеяния Эльфриды были раскрыты, суд приговорил её к пожизненному заключению. Мотивом преступления названа «жажда наживы и ненависть к мужчинам».

Хитроумная мошенница канадка Кэсси Чедвик, урождённая Элизабет Бигли, впервые была арестована в возрасте 22 лет за подделку банковского чека, однако быстро оказалась на свободе, благодаря умелой симуляции психического расстройства.

В 1882 году Элизабет вышла замуж, но спустя 11 дней муж бросил её, узнав о прошлом. Вторым избранником стал доктор Чедвик, перед которым она изобразила благородную даму. На самом деле к тому моменту ловкачка успела побывать гадалкой и хозяйкой публичного дома, а также отсидеть 4 года в тюрьме.

Но самая успешная афера удалась Кэсси в 1897 году, когда она начала представляться незаконнорожденной дочерью сталепромышленника из Шотландии Эндрю Карнеги, жившего в Нью-Йорке. Мошенница попросила знакомого юриста отвезти её к дому Карнеги. Сделав вид, что побывала внутри, выйдя, «случайно» обронила чек с долговым обязательством, что и было замечено её спутником. Эта новость быстро облетела местный финансовый рынок. Мадам, благодаря фальшивому векселю на 2 миллиона долларов, якобы выданного ей «отцом», получала ссуды в разных банках. Общая сумма полученных кредитов составляла от 10 до 20 миллионов долларов.

В итоге богатой родственницей заинтересовалась полиция. Карнеги спросили, знает ли он что-либо о своей «дочери»? После отрицательного ответа промышленника полиция арестовала миссис Чедвик. При аресте на мошеннице обнаружили пояс с деньгами на сумму свыше 100 тысяч долларов. В камеру, где по решению суда она должна была провести 10 лет, мошенница принесла несколько чемоданов вещей, ковры и меха, однако уже через два года Элизабет умерла в заключении.

В Голливуде сняли фильм «Кто такая Дорис Пейн?», в котором самую знаменитую бриллиантовую воровку играет Холли Берри. Кстати, сама Дорис Пэйн (род. 1930) жива по сей день.

Чтобы лучше вжиться в роль, голливудская актриса даже побывала на судебном процессе над самой экстравагантной преступницей Америки. 20 псевдонимов, 5 поддельных паспортов, 10 томов уголовного дела. Её экстрадиции требовали Франция, Италия и Швейцария.

На вопрос секретаря суда о роде занятий Дорис Пэйн с достоинством произнесла: «Ворую драгоценности, ворую профессионально». Старушку судили за то, что она украла в одном из самых дорогих ювелирных магазинов Южной Калифорнии бриллиантовое кольцо стоимостью 22,5 тысячи долларов. При этом обвиняемая никого и пальцем не тронула, никому не угрожала, не применяла оружия, просто взяла драгоценность и ушла, а персонал магазина любезно расшаркивался перед ней до самых дверей, уговаривая заходить ещё.

На протяжении шести десятилетий эта невероятная женщина украла бесчисленное количество украшений. Дорис изучила человеческую психологию, завоёвывала доверие продавцов, которым не могла прийти мысль, что вежливая, благопристойная темнокожая дама может оказаться преступницей-рецидивисткой. Пейн вовлекала в свою игру персонал магазинов, который выкладывал перед ней все новые драгоценности. В результате, ничего не покупая, покидала ювелирный салон, «забыв» снять с пальца одно из колец.

Старушка гордится тем, что «чистила» ювелирные магазины по всему миру - от Калифорнии до Монте-Карло. За долгую жизнь успела посидеть в тюрьмах шести штатов. Некоторые шутят, что она будет воровать до тех пор, пока способна самостоятельно передвигаться.

Женская тюрьма

Женщины и тюрьма , совсем нелепым кажется, нахождение женщины за решёткой. Однако это совсем не редкий случай. Самая распространенная статья, по которой женщины попадают за решётку – это статья, связанная с наркотиками. Как правило, они идут подельницами с мужчинами. Индивидуальных и самостоятельных вариантов встречается совсем немного, это может быть убийство или что-то экстраординарное.

Давайте ближе познакомимся с непростым женским существованием в тюрьмах.

Больших отличий с точки зрения бытовых условий, у женщин нет. Всё та же переполненность камер, грязь и духота. Та же еда, из общего тюремного котла. Они также стараются поддерживать жизнь «семьями» поддерживания друг друга, сглаживая тяготы тюремных будней.
Широкую известность получили всем известны рассказы про гомосексуальные отношения в среде женщин заключенных. В тюрьмах, это не так распространено, как в женских зонах. Поскольку в СИЗО женщины не сидят подолгу, как это происходит в лагерях. Да и % женщин, сидящих впервые, значительно превышает тех, кто оказался за решёткой не в первый раз. Речь идёт о том, что в женских камерах опытных зечек, способных диктовать условия, как следует жить их сокамерницам за решеткой, очень мало.
Да и отсутствие главенствующей идеологии, даёт о себе знать.

Нужно отметить, что «воровская» идеология в женской зековской среде существовала до 1956 года, были даже свои женские «воровки в законы» . Но общем решением общесоюзного масштаба, на «сходке» было принято, что женщина не может называться Вором и уж точно быть «коронованной» , с этим надо кончать.

Фактором прекращения существования «воровок в законе» стал любопытный довод, который был приведен в качестве аргумента лишения их этого права. Т.е. женщина будучи «вором в законе» нарушает один из основополагающих запретов уголовного мира. Любой контакт с посторонним членом (половой орган) ведет к потере воровской и, вообще, человеческой чести. Конечно же этот закон был запретом имеющим отношение к мужчинам ворам, но тем не менее, с тех пор «коронованных» «воровок в законе» больше не было.
Естественно, достигшие определенного положения в местах заключения авторитеты, в женской уголовной среде есть, были и будут. Однако, никакого влияющего и решающего слова, и авторитета в преступном мире, у них конечно же нет.

Довольно дико было узнать, что женщины курят дешевые сигареты без фильтра и чифирят точно так же, как и мужики. На Воле, женщины курящие такиесигареты, ассоциируется с алкоголичками, опустившиеся на самое дно социума. Тюрьма – это ломка стереотипов.

На Воле встречается такое понятие, как «женский коллектив». Имеется в виду взаимоотношения, которые свойственны этой группе людей. Как правило, в таком коллективе чаще говорят о шмотках, мужиках и интригах. Конечно же женская камера, при явном облике «женского коллектива», под этот стереотип не подходит. Общая беда объединяет и отношение становятся более ровными. Объединяются женщины чаще всего по возрастному или национальному признакам. Хохлушки с хохлушками, цыганки с цыганками, молоденькие зечки с молоденькими, а зрелые мамаши с себе подобными женщинами своего возраста. Пересечения связанные с какими-то личными симпатиями являющиеся скорее исключениями из правил.

Внутри «семьи» всё общее, косметика, средства гигиены, носильные вещи. Последние годы в камеры стали разрешать губную помаду, другие средства макияжа. Разрешили колготки (запрещались из за боязни, что на них можно повеситься) и современные средства, применяемые во время месячных.

Время проведения в камерах женщины убивают иначе, чем мужчины, вязание, рисование и писание. Для вязания, нитки получаются обычным для тюрьмы способом – распусканием шерстяных вещей. Из дерева делают крючки или спицы. Вяжут тапочки, носки, шарфики, разные кошелечки. Вывязывают разные пожелания, вроде «Скорейшего освобождения», «С Днем рождения» или. Изделия эти в основном подарочные. По «Дороге» такие сувениры расходятся по централу знакомым мужикам.
Рисование у женщин более распространено, чем у мужчин. Если у мужиков на всю хату может быть так называемый «художник», один, а то и на несколько камер, то у женщин, с разной степенью профессионализма, рисует полкамеры.

И всё же женщина и тюрьма — понятия совершенно несовместимые. Чуткая и ранимая, от природы эмоциональная, та которой предписана роль, матери, жены, продолжательницы рода и хранительницы домашнего очага и тюрьма, беспощадная и угрюмая, жестокая и подлая, находятся так далеко друг от друга. Однако в печальной реальности женщина и тюрьма, к сожалению, все же встречаются.